Этого малыша привезли к нам в больницу из дома, от родной мамы. Но такую женщину назвать мамой не поворачивается язык. Документы говорили, что мальчику пять лет, но он оказался такой маленький, худенький и ослабленный, что больше трех лет ему дать мы не могли. А еще он был истощенным и голодным.
Мама бедняги не заботилась о своем ребенке, отец неизвестен. Мальчик не умел ходить, только с трудом ползал. Даже не мог кушать без помощи посторонних. От резких звуков или громких голосов малыш пугался и пытался спрятаться под кровать, за дверь или шкаф.
Звали мальчика Андрей, но на свое имя он почему-то отзывался плохо. Когда я попыталась его обнять, ребенок весь сжался, напрягся, его тельце затряслось, лицо исказилось в испуге, но он не плакал. Было похоже, что мальчик не привык к такому обращению. Оно и видно: на спине и ягодицах Андрея остались кровавые рубцы от ремня. Видимо, бляхой тоже прикладывались. Это как же его били, что остались такие жуткие следы? — негодовали мы. Бедный ребенок…
Андрейка, как дикий зверек, всегда был один, с другими детьми не играл, на взрослых смотрел с настороженностью. Его глаза — два грустных бездонных колодца, дыры в космосе страха, только что не черные. Немного подлечим и передадим его в детдом — решили мы. Но как он там приживется, если боится всего на свете? — переживали мы.
Мальчишечка, кстати, симпатичный был: светлые курчавые волосы, зеленые глаза, на щеках очаровательные ямочки. Как родная мама могла не любить такого ангела?! Почему этой мамаше важнее пьянки да гулянки, а не собственный ребенок? Эх, и ведь таких по стране тьма-тьмущая.
Как-то раз иду по коридору и вижу Андрейку сидящего с девочкой постарше, которая старательно читает ему какую-то книжку, а мальчик увлеченно слушает. Через несколько дней снова замечаю этих детей вместе. Девочка что-то рассказывает ему, а Андрюша мило улыбается. Подружились, думаю, вот и славно. Я впервые за месяц пребывания у нас мальчика увидела улыбку на его лице. И такая робкая, несмелая эта его улыбка была, что у меня потекли слезы, потекли одновременно от счастья и от горя.
Хорошо, что малыш стал оттаивать и приходить в себя. Вскоре я стала все чаще слышать его звонкий смех. Да — горе, что Андрейка не знал ранее всей этой радости и заботы, что лишен был доброй семьи и материнской любви.
Прошло еще немного времени, и больницу облетела радостная новость: мальчика усыновляют! Оказалось, что родители той девочки, с кем мальчик подружился, решили забрать его из детдома. А мы очень надеялись, что Андрюша будет окружен теперь любовью и заботой. И все у него будет хорошо! Дай Бог…
Жизненный мистический рассказ: Пока, Танечка!
